* * *
Злом добро не добывалось,
Добывалось зло.
В ком недоброе рождалось —
Вскоре — не везло.
Грубость рухнет и сотрётся,
Кротость будет жить,
В небо чисто вольётся
Обретая жизнь.
* * *
Засыпана ночь звёздами,
Просторно в небесном ящике.
Мелькают они в воздухе,
Как мотыльки блестящие.
А во дворах залежи
Темени — всё залеплено.
Хватает мороз за уши
Пальцами своими цепкими.
* * *
Теплу мы песни воздаём,
Как Фет, как Тютчев, как Есенин;
И наполняем водоём
Души — журчанием весенним.
Нам холодов несносна снедь,
Долой её остатки, значит.
Нам кажется, что тает снег,
А может он беззвучно плачет?
* * *
Ты не стреляй по воробьям,
Они в гостях земного часа.
Их много, их большая масса.
Но не стреляй по воробьям.
Пускай себе в кустах поют,
Любая жизнь здесь не случайна.
Как жаль: легко мы боль встречаем,
Чужую боль, а не свою.
* * *
Я от сумы не отрекаюсь,
Моя судьба — покинуть дом,
Глотать на бездорожье дым
И ждать, когда настигнет Каин.
* * *
А я и не был баловнем судьбы,
Не часто и завидовал другому...
А мне бы в лес — по ягоды-грибы,
И чтоб не заблудиться, выйти к дому.
Нет в славе борзописца ничего
Что душу осветило б теплым светом.
А сколько слов потратил? — ого-го!
А сколько рифм измордовал при этом!
Я проживу, как многие живут,
И обменяю навсегда квартиру.
А кто-то скажет: «Где ты, баламут?
Ты на кого сейчас строчишь сатиру?»
* * *
С унынием начатое дело
Спишите в неудачу смело.
Всё будет косо, будет шатко,
И отдалённо от порядка.
* * *
Поэт-неудачник и снова ты пьян,
Тебе посылаю привет.
Талант, да кому твой нужен талант.
Коль денег обычных нет.
Уйдешь без некролога и цветов,
И в землю упрячут тебя.
А, впрочем, давно ты на это готов,
И примешь удел не скорбя.
* * *
Любовь — обман, обман красивый,
Мы все летим, как мотыльки
На свет ее неугасимый,
Другим попробуй отвлеки.
Но обретаем и черствеем,
Клянем ее, ее язвим.
И, как обычно, не умеем
Жить без нее средь грубых льдин.
* * *
Я не брошусь в безумном порыве,
Не пожгу за собою мосты,
Не запутаюсь в солнечной гриве,
Да, желанья мои просты.
Дульцинея — простая кухарка,
Принесет на тарелке поесть.
Иногда мне бывает так жалко,
Что запрятано сердце под жесть.
ЧЕРНЫЙ ОМУТ
Сердце часто тоскует по дому,
И тебя часто видят с другим.
Черный омут, глубокий омут,
Что ты прячешь в своей груди?
Вечер хмурые тучи гонит,
А служить остается год.
Черный омут, глубокий омут,
Нет, не всякий к тебе подойдет.
Вековые деревья стонут,
Я стою на твоем берегу —
Черный омут, глубокий омут.
Ветер иву сгибает в дугу.
ЗАРИСОВКА
В ольховые сети солнце поймали,
Оно на озёрной лазурной эмали.
Оно на лазурной эмали небесной,
В своей колыбели уютной, не тесной.
ВОЙНА ИДЕЙ
Факсов стучат пулеметы,
Непониманий стена,
С разных сторон роты,
Посередине война.
Это война мировая,
Слышатся взрывы идей,
Разум людей разрывая,
У миллионов людей.
Всё от сознанья иль сдуру,
Горек им мира мед.
Грудью б прикрыть амбразуру,
Чтоб замолчал пулемет.
Дорогие читатели! Не скупитесь на ваши отзывы,
замечания, рецензии, пожелания авторам. И не забудьте дать
оценку произведению, которое вы прочитали - это помогает авторам
совершенствовать свои творческие способности
Поэзия : Не засыпайте колодцы. - Галина
«И все колодези, которые выкопали рабы отца его при жизни отца
его Авраама, Филистимляне завалили и засыпали землею.
…И Исаак удалился оттуда, и расположился шатрами в долине
Герарской, и поселился там.
И вновь выкопал Исаак колодези воды, которые выкопаны были
во дни Авраама, отца его, и которые завалили Филистимляне по
смерти Авраама [отца его]; и назвал их теми же именами, которыми
назвал их [Авраам,] отец его.
И копали рабы Исааковы в долине [Герарской] и нашли там
колодезь воды живой.
И спорили пастухи Герарские с пастухами Исаака, говоря: наша
вода. И он нарек колодезю имя: Есек, потому что спорили с ним.
[Когда двинулся оттуда Исаак,] выкопали другой колодезь;
спорили также и о нем; и он нарек ему имя: Ситна.
И он двинулся отсюда и выкопал иной колодезь, о котором уже
не спорили, и нарек ему имя: Реховоф, ибо, сказал он, теперь
Господь дал нам пространное место, и мы размножимся на земле.
(Бытие 26)
